Главная Статьи Мировая астрология

Здесь мы публикуем фрагмент книги

М. Бэйджента, Н. Кэмпиона, Ч. Харви  

"МИРОВАЯ АСТРОЛОГИЯ: введение в астрологию стран,  народов и организаций"

 Лига независимых астрологов, М. 1999 г. Перевод А. Вольпяна, Ред. Б. Бойко, К. Диланян

Приобрести книгу можно здесь

Глава  первая. РАЗВИТИЕ АСТРОЛОГИИ ОТ ВАВИЛОНЯН ДО АРАБОВ

 Астрология, какой мы ее унаследовали на Западе, первоначально возникла из мифологии древней Месопотамии. Из городов этой когда-то великой империи, ныне похороненных под иракскими песками, пришли зачатки нашей современной науки. Их древнюю астрологию вряд ли можно было отделить от господствовавшей мифологии. Характеры богов были характерами планет. Действия этих богов, о которых говорилось в великих эпических поэмах, ложились в основу примет, которые выводились из планетарных движений. Кажется, первоначально планеты считались самими богами, а не представителями богов, поскольку многие предзнаменования выводились удивительно буквально. Месопотамские астрологи видели в соединении двух планет борьбу двух богов за одно и то же место на небесах. Конфликт в небесах предвещал конфликт на земле, так как они верили, что все случающееся наверху, точно отражается внизу. Астрология была, в некотором роде, способом включения мифологии в каждодневную практическую жизнь. Это был способ понимания действий и желаний богов, управлявших Землей и человечеством. Это понимание не так уж далеко от современности - сегодня миллионы людей ежедневно молят о спасении их душ. Вавилоняне же ежедневно занимались пророчествами относительно спасения своего государства. Только подход к богам изменился.

Астрология, вышедшая из мифологии, породила собственную мифологию, особенно касающуюся ее истории. Несмотря на недавние публикации многих книг, основанных на добросовестных исследованиях, как научных, так и популярных, которые объясняют современный уровень знаний, сохраняется много ложных концепций о возникновении астрологии. Большая часть ответственности за это ложится на работы, следующие больше из интуиции, чем из фактов, и в сущности имеющих дело с верой или религией, включающей астрологию в состав эклектического подхода к священному. Астрология в этих работах выглядит частью древней традиционной мудрости, переданной свыше сверхчеловеческими "учителями". Все это приписывается учению, седая древность которого не подтверждается известными фактами. Историю астрологии необходимо прежде всего освободить от мистических предположений, что имеет большое значение и полезно психологически. Лучше всего вначале суммировать существующие представления в астрологии. Можно со значительной степенью уверенности принять следующее:

1. Астрология, какой мы ее знаем на Западе, развилась в империях Месопотамии: Вавилоне и Ассирии. Наиболее ранние известные данные ряда дисциплин, основывающихся на стандартной кодификации предзнаменований, вытекающих из планетарных явлений, восходят ко времени вавилонского царя Аммизадуки, около 1700 года до н.э.

2. Астрология не является продуктом глубокой древности, уходящей в прошлое на сотни тысяч лет, как, видимо, считали некоторые греческие авторы. И она не появилась в готовом виде в Месопотамии, принесенная из какого-то неизвестного внешнего источника. Напротив, от ее начала до времени первой вавилонской династии (1950-1651 годы до н.э.) может быть прослежен, с некоторыми перерывами, период развития в течение следующей половины тысячелетия. Этот период достиг кульминации около 1000 года до н.э. составлением стандартного астрологического текста под названием "Энума Ану Энлиль".

3. Математическая астрология, использующая регулярный зодиак, разделенный на градусы, возникла некоторое время после 400 года до н.э. - вероятнее всего, под влиянием персидского вторжения в Месопотамию за столетие до этого.

4. Несмотря на утверждения Геродота, пока нет доказательств, что египтяне использовали какую-либо форму астрологического предсказания до вторжения в их страну греков в 331 году до н.э. Последние принесли с собой вавилонские астрологические концепции. Дендерский зодиак, которому часто приписывали глубокую древность в популярной литературе, относится к поздним птолемеевским временам - 100-30 годам до н.э.

5. Первая известная астрология, по крайней мере, на официальном уровне, была исключительно мунданной астрологией, имевшая дело только с благополучием правителя и государства. Индивидуальные натальные гороскопы не обнаружены до пятого века до н.э. Самые ранние известные примеры относятся к 410 году до н.э.

До девятнадцатого столетия мало что было известно о происхождении астрологии, помимо сказанного в трудах классических писателей, связывавших науку с глубокой древностью. Один ранний писатель, Эпиген, как сообщают, писал, что "у вавилонян имеется ряд наблюдении за звездами на период 720 тысяч лет, записанных на обожженных кирпичах..." Однако Птолемей, писавший во втором столетии н.э., был более реалистичен, когда описывал доступные данные по затмениям лишь до 747 года до н.э. Его представление о возрасте астрологии нашло подтверждение в современных археологических открытиях.

Величественные курганы, разбросанные по пустынным областям Ирака, скрывают разрушающиеся останки древних замков и дворцов. В середине девятнадцатого столетия эти курганы начали вскрывать и исследовать самыми примитивными способами. Один такой громадный курган Куюнджик располагался на реке Тигр против современного города Мосула. Исследовательские раскопки были проведены английским пионером-археологом Остином Генри Лайардом, но, ничего не обнаружив, он прекратил их в 1852 году. Местный специалист Хормузд Рассам был оставлен здесь в качестве британского представителя. Он был уверен, что куюнджикский курган хранит тайны, которые еще предстоит обнаружить, и решил копать. К сожалению, права на раскопки в наиболее обещающих частях кургана были предоставлены французскому археологу Виктору Плейсу. Рассам, не склонный уважать подобные джентльменские соглашения, начал копать ночью во французской зоне. В конце декабря 1853 года, на третью ночь своей тайной работы, команда Рассама проникла в крупную галерею. Стены ее были покрыты знаменитыми теперь рельефными изображениями львиной охоты, выставленными в Британском Музее. Расчищая обнаруженное помещение, рабочие в середине его наткнулись на кучу из тысяч маленьких глиняных табличек. Вес они были покрыты сложными треугольными письменами, называемые клинописью. Язык был известен в древние времена, это аккадский язык семитской группы, двумя диалектами которого были вавилонский и ассирийский.

Рассам и его люди обнаружили Ниневию, дворец ассирийского царя Ашурбанипала, правившего с 668 по 631 год до н.э. Помещение, на которое они вначале наткнулись, было царской библиотекой, оставшейся нетронутой столь долгое время после разрушения дворца. Таблички были отправлены в Лондон и постепенно расшифрованы. Из этих исследований возникли основы истории древней Месопотамии и наук, которые родились в этом регионе. К сожалению, вследствие примитивности ранних раскопок и недостатка представлений, как надо транспортировать и хранить таблички, многие были расколоты или потеряны. В результате, несмотря на многие более поздние архивные открытия, в наших знаниях о месопотамских империях еще много пробелов и неясностей.

Таблички открыли, что в древней Месопотамии были специалисты по многим видам предсказаний. Наибольшее количество текстов посвящено попытками заглянуть в будущее с помощью примет, заимствованных из разнообразных источников, как-то: формы птичьих стай, поведение животных у городских ворот, узоры из кровяных сосудов на печени принесенной в жертву овцы. Причина этого была простой. Человек, говорили они, создан для служения богам, чтобы те могли отдыхать. Поэтому знание воли богов было жизненно важно на земле. Предсказание представляло собой чтение предзнаменований, через которые боги проявляли свои желания. Предсказатели, бару-жрецы, были прикреплены к замкам и царским дворам. Многие функционировали в качестве советников правителя, информируя его о решениях, принимаемых богами.

Среди табличек, найденных в библиотеке Ниневии, были стандартные тексты по различным методам предсказаний. Каждый из них имел свой литературный "канон", на который делались ссылки. Астрология не была исключением.

В библиотеке были таблички, содержавшие стандартную астрологическую работу этого периода "Энума Ану Энлиль", названную по первой строке таблички: "Когда боги Ану и Энлиль...". Хотя библиотека, несомненно, содержала всю работу, в результате капризов археологии девятнадцатого века части табличек не хватает или они так расколоты, что реконструировать их пока невозможно. Однако, идентифицировано достаточно, чтобы можно было воссоздать всю серию. Это было собрание из 68 или 70 таблиц - в зависимости от издания - содержавших несколько тысяч предзнаменований, следующих из небесных и метеорологических явлений. Все, что происходило над землей, - на небе или в небесном царстве, - считалось относящимся к астрологии.

Первые двадцать две таблички "Энума Ану Энлиль" состоят из предзнаменований на основе наблюдений Луны. Начиная с таблички 23 и до 41 речь идет о Солнце, в 41 табличке начинаются предзнаменования на основе метеорологических наблюдений. Начиная с таблички 50, идут предзнаменования по звездам, созвездиям и планетам. Только шесть табличек осталось идентифицировать, но по многочисленным фрагментам можно сделать вывод о содержании недостающих частей. Видимо все они имеют дело с планетами и созвездиями. Далее, астрономические данные, содержащиеся в этой серии табличек, позволяют отнести последние из них к 1000 году до н.э. Совершенно ясно, однако, что им предшествовал длительный период развития. Можно думать, что традиции различных предсказательных школ соединились в этой полной серии.

Табличка 63 из "Энума Ану Энлиль" - простой перечень предзнаменований по появлению и исчезновению Венеры, может датироваться примерно 1700 годом до н.э. Эта компиляция представляет собой известную "Табличку Венеры Аммисадукской", совершенный образец которой можно видеть в Британском Музее. Эта табличка доказывает, что основа "Энума Ану Энлиль" была заложена во времена первой вавилонской династии, правившей с 1950 до 1651 годы до н.э.

"В месяц Шабати, пятнадцатый день, Венера исчезла на западе на три дня. Затем на восемнадцатый день Венера стала видна на востоке. Весны будут изливаться, Адад принесет дождь, а Эа - наводнения. Царь будет направлять послания о примирении царю."

То что развитие шло от этой ранней даты, показали таблички, найденные после открытия библиотеки Ашурбанипала. В 1927 году французами было раскопано хеттское поселение Катна, и среди табличек была найдена одна, составляющая часть лунного раздела "Энума Ану Энлиль". Поскольку Катна была полностью разрушена около 1360 года до н.э., это указывает, что, по крайней мере, некоторые предзнаменования могут кодифицироваться по этой дате. В других хеттских поселениях также были обнаружены астрологические таблички, одна из которых, очевидно, являлась введением в "Энума Ану Энлиль". Хеттская цивилизация пришла к закату примерно за два столетия до принятой даты составления стандарта этой астрологической работы, так что данное открытие является еще одним указанием на период, предшествовавший составлению этой работы.

Во времена царя Ашурбанипала это сокровище существовало во многих экземплярах различной длины, зависевшей от изготавливавших их школ переписчиков. Позднее, специалист по этим сериям, профессор Эрнст Вайднер, сообщил, что копии были найдены в нескольких древних городах Вавилонии и Ассирии: Вавилоне, Борсиппе, Ассуре, Калахе, Ниневии, Уруке, и Дилбате. Поскольку это была явно широко распространенная справочная работа, копии ее можно было найти в каждой библиотеке.

Но работа над серией продолжалась и после кодифицированного времени - рубежа тысячелетия. Это доказывается наличием в более поздних табличках не только астрономических данных давностью около 1000 года до н.э., но и данных из более поздней работы под названием "Мульапин". У нас имеется копия этого текста на табличках, датирующаяся 687 годом до н.э. Эта более поздняя работа классифицирует известные звезды и созвездия по трем направлениям - Ану, Энлиль и Эа. Однако, эти направления не выглядят полосами в небе, параллельными небесному экватору, а представляются частями восточного горизонта. Центральная часть являлась направлением, или, возможно, воротами Ану, северная - Энлиль, южная - Эа. Созвездия Водолея, Скорпиона и Козерога помещались в направление Эа. Рыбы, Овен, Телец и Плеяды входили в число относящихся к Ану. Энлиль частично состоял из Рака, Льва и Большой Медведицы.

В библиотеке находились отчеты официальных предсказателей, живших в разных городах империи. Ясно, что существовала, по крайней мере, при царе Ашурбанипале, имперская сеть астрологических центров, и все регулярно делали сообщения царю. Доклады касались наблюдений за планетарными движениями, и часто, хотя и не всегда, сопровождались соответствующими выдержками из "Энума Ану Энлиль", но необходимо сказать, что иногда предлагавшиеся астрологические советы основывались не на наблюдениях, а возникали "изо ртов людей". Из других докладов выясняется, что царь сам обращался за советом по поводу предстоящего небесного события:

"Царь дал мне приказ, сказав: "Веди для меня наблюдение и сообщай обо всем, что происходит". И теперь обо всем, что становилось ясно и проявлялось моему взгляду, я брал на себя труд направлять послания царю, моему господину, дважды или трижды..."

Основной целью этих сообщений было снабдить царя советами, следующими из различных положений, содержащихся в канонической серии и относящихся к наблюдавшимся явлениям. Эти сообщения, шестьсот из которых имеются теперь в нашем распоряжении, видимо, исходили не от изолированных астрологов, а от руководителя и учителя группы из десяти или более ученых, возможно, работавших в дворцовой школе. Действительно, сложная работа по непрерывным наблюдениям требовала хорошо организованной группы наблюдателей.

Эти сообщения позволяют сделать вывод, что к седьмому столетию до н.э. астрология стала основной формой официальных предсказаний, поскольку, несмотря на наличие в библиотеке большого числа табличек, посвященных многим другим видам предсказаний, также расположенных в канонические серии, в сообщениях очень сильно преобладает астрология. Очевидно, однако, что бару- жрецы не были исключительно астрологами, но были искусны также и во многих других видах предсказаний. Видимо, "дисциплина", в которой они были специалистами, включала все варианты, кроме предсказаний по печени жертвенной овцы. Последнее было исключительно сферой деятельности отдельной группы специалистов, видимо, не столь эклектичных в своем подходе к предзнаменованиям.

Хотя мы можем быть определенно уверены в том, что сообщили в этом кратком обзоре древней астрологии, но все же мы не можем позволить себе догматизма в своих утверждениях. Имеются многочисленные проблемы не только в интерпретации текстов, относящихся к астрологии, но и в значимости, которую им следует придать. Мы должны относиться к дошедшей до нас информации с большой осторожностью. Потому что, во-первых, буквально каждый текст, относящийся к астрологии, почти всегда основывается на более раннем, теперь утерянном, оригинале. Кроме того, новые открытия непрерывно заставляют нас изменять свои представления о прошлом и о способностях древних людей. Но наиболее важно для предмета астрологии, как позднее отметил Лео Оппенгейм, то, что большая библиотека Ниневии была библиотекой для специалистов, приспособленной специально к требованиям государственных астрологов и других предсказателей. Она ничего не говорит нам о верованиях или практических действиях средних граждан того времени. Использовали ли и они астрологию? Библиотека не дает нам на это никаких указаний. Если да, то придерживались они тех же верований, что жрецы, или существовали "популярные" традиции, значительно отличавшиеся о первых? И на это мы также не можем получить ответ.

В действительности должна была существовать сильная неписаная традиция, большая часть которой утеряна. Существование иных верований видно из ранних библейских рассказов о патриархе Аврааме. Вначале он был высоким придворным официальным лицом в вавилонском городе Ур до того, как он и его семья оставили город, развив свою монотеистическую религию. Авраам долго считался в иудейской традиции компетентным астрологом.

Представляется вероятным, что существовала какая-то форма астрологии, доступная среднему мужчине или женщине. Возможно также, что существовала форма астрологии, в которой использовались индивидуальные карты рождения задолго до принятия этой практики официальной астрологией. Но поскольку карты рождения требуют более тонкого знания звезд, календаря времени, это предположение может быть менее вероятным. Глиняные клинописные таблички были в большой мере "официальными" сообщениями, содержавшими информацию, нужную царю ежедневно, или же вполне умышленно оставленную им для потомков. С другой стороны, в течение большей части первого тысячелетия до н.э. для письма стали все шире использоваться менее стойкие материалы - восковые таблички или папирус. Персидские завоеватели шестого столетия до н.э. сделали государственным языком арамейский. На нем уже писали не клинописью, а чернилами на папирусе. Постепенно большая часть официальных и коммерческих документов оказалась написана по-арамейски на папирусе, и возможно, они включали значительную часть астрологических документов "популярного" типа.

Папирус очень нестойкий материал, и многие документы должны были поглотиться пожарами, свирепствовавшими в древних зданиях во время разграбления их завоевателями. Те же, что пережили это разрушение, все же оказались утерянными в течение столетий в результате подъема уровня воды в этой области. Итак, представляется вероятным, что скорее обычная астрология, чем официально используемая, была записана на папирусе и поэтому оказалась утерянной навсегда. Оппенгейм утверждает, что использование армейского языка и папируса могло начаться раньше, возможно, и на рубеже тысячелетий.

Поэтому мы можем допустить, что наши выводы относительно вавилонской астрологии - это выводы только о царской вавилонской астрологии, естественно, относящейся к правителю и государству. То, что простая, негороскопная, а индивидуальная популярная форма астрологии существовала, видимо, соответствует действительности. Свидетельство тому обнаружено при раскопках Султан-тепе в виде метода индивидуального предсказания, не вошедшего в стандартные тексты предзнаменований, но на сотни лет им предшествовавшего. Эта традиция продолжала существовать в рамках официальной религии, так что она не является истинно "популярной" в широком смысле слова. В данном случае кверент просил жреца совершить ритуал, после которого могли ожидаться предзнаменования. После ритуалов, в которых участвовало созвездие Большой Медведицы, можно было увидеть астрологические предзнаменования, которые выводились из направления движения ближайшей по времени падающей звезды.

Главное различие между этим видом и официальной царской астрологией заключается в том, что в первом случае выполнялся заказ частного лица. Ответы были всегда простые, в основном типа "да-нет". Эта разновидность предсказаний восходит по времени к первой вавилонской династии и, таким образом, является современницей табличке "Венеры Аммисадукской". На интересный вопрос, была ли она в те давние исторические времена частью "официальной" методики или же "официальная" методика возникла из этого простого предсказательного ритуала, пока ответить не удается. Просто отсутствуют данные.

Возникает еще интересный вопрос о более позднем появлении индивидуальных карт рождения в Месопотамии. Свидетельствует ли их появление об ослаблении центрального правительства, так что другие люди, кроме царя, становятся достаточно важными, чтобы быть объектами интереса официальных предсказателей? Или же это связано с окончанием царского покровительства в шестом столетии до н.э., когда под властью персов бару-жрецы были вынуждены начать работать коммерчески для любого, кто мог их нанять?

Хотя использование хеттами вавилонской астрологии свидетельствует о распространении этих знаний за пределами имперских городов, археологические свидетельства этому не обнаружены далее, чем у соседних народов. Эламиты на востоке знали о вавилонском учении. Таблички с частями "Энума Ану Энлиль" были обнаружены в их столице Сузе экспедицией 1987 года.

Если, однако, использовать неархеологические данные, то можно обнаружить указания, что знание вавилонской астрологии стало распространяться за ее рубежи в первой половине первого тысячелетия до н.э.. Несколько позже 550 года до н.э. появился греческий философ Пифагор, провозгласивший радикально новую философию, основанную на концепции вселенной как музыкальной гармонии. Если верить более поздним греческим авторам, а у нас нет оснований им не верить, Пифагор после изучения Древнего Египта направился в Вавилон, где находился примерно восемь лет, изучая науку о звездах. Возможно, именно здесь он получил основы своих будущих учений. Даже критики, скептически относящиеся к его посещению Востока, признают, что его философские системы хорошо согласуются с месопотамской астрологической теорией. Итак, видимо, этим путем, через Пифагора в шестом веке до н.э. основы месопотамской астрологии впервые проникли в греческий мир. Интересно поразмыслить, насколько учение Пифагора заимствовано у вавилонян. Пифагор, например, учил о реинкарнации и придерживался строгой вегетарианской диеты. Могли ли эти идеи в это время быть распространены среди бару-жрецов Вавилона? Видимо, нам нужно обратиться к вавилонским представлениям о судьбе и предопределенности, "шимту и иштару".

Для данного исследования существенно, что Пифагор, исходивший из вавилонской астрологии (учения, насколько можно судить, подходившего к человеку как к существу фатальному), пришел к концепции человека как свободного индивидуума. Пифагор дал грекам систему, в первую очередь имеющую дело с человеком как с вечно существующим созданием, содержащим в своей душе потенциал полного самосознания. Он учил людей стремиться к высшему опыту - прямому знанию Божественного. Пифагор хотел, чтобы люди становились богами, а не оставались их слугами. Вавилонский эпос о сотворении мира "Энума элиш" говорит, что человечество было создано из падшего бога (любопытное предвестие общей иудейской и манихейской идеи), естественным следствием этого, хотя и не высказанным в эпосе, является возможность для человека восстановить эту первичную Божественность. Может быть, существовала какая-то тайная мистическая традиция, оказавшаяся незамеченной вавилонской традицией, которая учила людей выявлять в себе истинную связь с богами? В самом деле, ни один век не имеет монополии на мистицизм, и было бы странно, если бы не существовал и вавилонский мистицизм. Древнее "древо жизни", ставшее впоследствии первостепенным мистическим символом иудаизма, часто фигурирует в величественных резных панелях. Одна из таких, из Ниневии, выставлена в Британском Музее, другие в Лувре, в Париже. Не являются ли они частью пока неизвестного учения? Это кажется вполне вероятным. Тайные надписи были обнаружены на некоторых вавилонских табличках, ни одна из которых до сих пор не расшифрована. Далее, если существовали какие-то вавилонские эзотерические учения, они, вероятнее всего, должны быть обнаружены во вторичных источниках в различной степени фальсифицированными. Несмотря на уязвимость сказанного, в нем может быть много истины.

С Пифагором можно связать окончание периода, начавшегося с первых попыток систематизации небесных предзнаменований, в продолжение которого происходило формулирование стандартных текстов, предсказывавших исключительно то, что открывали небеса из будущего для государства, и окончившегося растущим признанием значения отдельной личности. Это изменение ознаменовало и важное изменение в астрологии.

Вторжение персов в Месопотамию в 538 году до н.э. и их последующее правление империями Вавилона и Ассирии можно рассматривать как начало второго периода в истории астрологии. Оно изменило жизнь этого региона во многих отношениях. Одно существенное изменение заключалось в том, что было разрушено доминирование царского дворца над страной, была ослаблена колоссальная власть, ранее поддерживавшаяся бару-жрецами. Важность этого нельзя переоценить. Теперь звезды можно было изучать, не связывая это с какой-то религиозной доктриной. Постепенно, в течение второго периода, изучение астрологии становилось секуляризованным, отделялось от религии. Начали возникать рациональные теории для объяснения наблюдавшихся планетарных движений, которые ранее рассматривались просто как божественные прихоти. В начале этого протонаучного периода как вавилонянами, так и афинянином Метоном в 432 до н.э. был разработан календарь с девятнадцатилетним циклом. Примерно в это же время другой грек, Эуктемон, установил точки солнцестояния и равноденствия, обнаружив, что сезоны имеют неравную продолжительность. Эуктемон построил тропический календарь, основанный на летнем солнцестоянии, поместив эту точку в 1° Рака. Позднее появился регулярный зодиак. Ранее все ссылки на "знаки" относились к созвездиям. Наконец, самое главное, появилась индивидуальная карта рождения. Самый ранний пример, ныне находящийся в Бодлианской библиотеке в Оксфорде, датируется 410 годом до н.э. Однако, в этом примере еще неясно, идет речь о регулярном зодиаке или созвездиях, хотя последнее кажется более вероятным.

Возможно, даже в этот ранний период греческое влияние уже начало изменять вавилонскую астрологию. Греки имели дело с отдельными людьми, а не с государством. Представляется вероятным, что это отношение в сочетании с вавилонской астрологией привело к первоначальной концепции натальной карты. Здесь интересно отметить, что в течение некоторого времени, около 450 года до н.э., греческий философ Платон соприкасался с месопотамской мыслью. Папирус, найденный в развалинах Геркуланума, сообщает, что в конце жизни Платона обучал искусству астрологии вавилонский жрец, приехавший в Афины. Возможно, такие странствующие жрецы привезли с собой в Вавилон греческую концепцию человека. В самом деле, в работах Платона много астрологии. В его идеальном государстве все в гармонии со Вселенной. Его "Тимей", например, выражает взгляд на мир, согласно которому существует близкое соответствие между макрокосмом и микрокосмом. Он выражает также идею того, что человек имеет божественную и бессмертную душу, возвращающуюся на Землю при последовательных инкарнациях. И снова можно задаться вопросом, не могла ли реинкарнация быть частью вавилонской мысли. "Эпином" также основан на восточной мысли. Кюмон назвал эту работу "первым евангелием, проповедовавшим эллинам звездную религию Азии." В этой работе можно видеть начало синтеза греческой и месопотамской мысли, предвещавшего великое интеллектуальное синкретическое движение в Греции в течение нескольких последних столетий до н.э. Именно во время второго периода развития астрологии впервые произошла дифференциация мунданной и натальной астрологии, хотя, конечно, обе они практиковались одними и теми же людьми.

Пик второго периода наступил, когда и Месопотамия, и Египет были под властью греков. В 331 году до н.э. Александр Великий вторгся на Средний Восток, что явилось началом периода, считающегося эрой выдающихся достижений в просвещении и науке. Первоначально центром этого ренессанса был город, основанный им в дельте Нила - Александрия.

Наконец, соединение математики и астрологии привело к изобретению регулярной зодиакальной градусной шкалы, а позднее - Асцендента - знака и градуса, восходящих в момент построения карты. Асцендент, видимо, появился значительно позднее. Из шести имеющихся у нас клинописных натальных карт, самая ранняя, в которой используются регулярные градусы и минуты зодиакальных знаков, была обнаружена в Уруке и датирована 263 годом до н.э. Ни в этой карте, ни в остальных, Асцендент не упоминается. Не упоминается он и в первых греческих картах до 4 года до н.э. Асцендент, видимо, появился значительно позднее. Но поскольку у нас есть только две папирусные карты, более ранние, чем эта дата, мы не можем считать их действительно репрезентативными. Письменные источники свидетельствуют о значительно более раннем введении Асцендента. Один был обнаружен для рождения 27 декабря 72 года до н.э. В этой карте - восходящие Близнецы. Однако рассчитанные данные соответствуют примерно 22 году до н.э., так что эту дату следует считать самым ранним действительным упоминанием Асцендента.

Вторжение греков в Вавилонию привело к появлению многочисленных ученых, расцветших под этим двойным влиянием. Одним из тех, чье имя сохранила история, был Кидинну, эллинизированный вавилонянин, известный позднее грекам как Киден. Около 315 года до н.э. он основал астрологическую школу в Вавилоне, которая, видимо, действовала еще около 200 лет. Эта школа представляла собой пионерскую попытку обучения вавилонской астрологии многих греческих учеников, приехавших в Месопотамию в годы после вторжения Александра. В отличие от Эуктемона, Кидинну поместил равноденствия и солнцестояния в восьмые градусы зодиакальных знаков. Видимо, с Эуктемоном, а особенно с Кидинну, вошел в употребление регулярный зодиакальный круг, разделенный на 360 градусов. Таким образом, можно сказать, что его изобретение и использование скорее всего предшествовало клинописной табличке, найденной в Уруке, по крайней мере, на 50 лет. В настоящее время ученые придерживаются мнения, что регулярный зодиак датируется поздним персидским периодом Месопотамии, то есть четвертым столетием до н.э.

Несколько позднее 281 года до н.э. другой эллинизированный вавилонянин, Берос, жрец из Мардукского дворца в Вавилоне, основал астрологическую школу на греческом острове Кос. Это была первая такая школа, созданная в пределах самой Греции. Возможно, Кос был выбран из-за его стратегического положения, так как он был важной точкой пересечения торговых путей, связывающих Грецию с Египтом и Месопотамией. Берос, несомненно, привез с собой переводы на греческий "Энума Ану Энлиль" - ни единый экземпляр которых не пережил губительного воздействия христиан и времени. Берос удовлетворил наступившим интеллектуальным изменениям, перенеся акцент с религиозных объяснений звездных движений к требованиям научной теории. Витрувий считал его автором одной из самых ранних из известных теорий, объясняющих фазы Луны. Плиний сообщает, что Берос достиг такой славы, что афиняне воздвигли статую в его честь. Самые ранние известные планетарные эфемериды, выполненные в клинописной форме, датируются Вавилоном периода греческого правления. В них сообщаются небесные позиции на каждый год, начиная с 308 года до н.э. Поскольку первые несколько строк отколоты, эфемериды вполне могли начинаться с планетарных позиций первого года царства греков (селевкидов) в Вавилонии, 312 года до н.э. Также из Вавилона дошли до нас самые ранние сохранившиеся астрономические "дневники", относящиеся к более позднему периоду, 274 году до н.э., всего обнаружено семь таких дневников, все в раскопках Вавилона. Это свидетельство ранних попыток эмпирической корреляции небесных и земных событий. Видимо, они связаны с формированием базы данных, служащей для исправления существующей астрологической теории. Если это объяснение верно, то эти дневники являются хорошим примером греко-вавилонского научного движения. Возможно, эти дневники также являются неудовлетворенностью традиционной астрологией. Действительно ли астрологи того времени собирались ревизовать "Энума Ану Энлиль"? В то время она, действительно, должна была подвергаться внимательной проверке, хотя бы уже из-за туманности ее астрономической основы и отсутствия какой-либо математической теории.

Каждый из этих дневников охватывает полгода, разделенные на месячные отрезки. Внутри каждого отрезка вначале приводятся ежедневные данные об астрономических и метеорологических явлениях, затем цены на предметы потребления в этом месяце, изменения уровня воды в реке, зодиакальные знаки планет и различные заметные политические и религиозные события. Очень позднее создание этих дневников дает основание предположить, что предыдущая астрологическая традиция не имела под собой научного основания, то есть что древние вавилоняне регистрировали наблюдения в течение тысяч лет и что основные положения их астрологии возникли из этого обширнейшего собрания данных. Как мы уже объяснили, древние системы предзнаменований были систематизированы задолго до возникновения эмпирического подхода, результатом которого явились эти дневники. Однако, это не приблизило нас к точному пониманию, как возникли различные интерпретации. Тот факт, что некоторые из древних интерпретаций остаются справедливыми и сегодня, указывает либо на эмпирический подход, либо на очень высоко развитую интуицию поколений астрологов. Выдвинуто соображение, что в течение длительного периода времени имелась тенденция к отделению "сигнала" от "шума". Иными словами, преобладали те части астрологии, которые были верны и остались такими до настоящего времени, в результате чего неверные части постепенно исчезли из поля зрения. Какое бы объяснение мы ни приняли, надо быть уверенным, что будущие открытия модифицируют или значительно изменят наши представления. Намеком на то, что может ожидать археологов в некоторых еще неизвестных архивах, служит сообщение по крайней мере об одном, ранее доступном собрании данных, существовавшем задолго до написания дневников. Птолемей в своей астрономической работе "Альмагест" говорит, что имел доступ к данным о затмениях с очень древних времен, начиная с 747 года до н.э.. Поэтому мы должны быть готовы ко многим открытиям в этой области.

Последние три столетия дохристианской эры были свидетелями значительного ускорения образования, сгруппированного первоначально в городах Александрия и Афины. Их активность, особенно на Востоке, стимулировалась первыми египетскими царями Птолемеями, которые в дополнение к царскому комплексу в городе Александрия построили замечательный музей и библиотеку. Ученые могли там жить столько, сколько хотели, пользуясь выделяемыми царем средствами. Библиотека была очень обширной, количество свитков рукописей в ней достигло 500 тысяч, и это во времена, когда даже 500 выглядели впечатляюще. Эвклид, знаменитый своей геометрией, был среди первых великих ученых, работавших здесь, также как два астронома Аристилл и Тимохарис; их наблюдения, оказавшиеся столь важными в будущем, были систематизированы и собраны в библиотеке. В это же время, но в Афинах, работал астроном Аристарх. Он написал трактат, утверждавший, что Луна получает свой свет от Солнца, тезис, замечательный для того времени, и особенно тем, что столь существенно превосходил представления Бероса, который в это время открывал свою школу на Косе. Это свидетельствует о том, что греческие достижения в астрономии сравнимы с вавилонскими. Аристарх также исследовал относительные размеры и расстояния между Землей, Луной и Солнцем. И не следует его напрасно осуждать за большую неточность результатов - важность его работы заключена в правильности метода. Дополнительным свидетельством того, что астрологический зодиак предшествовал табличкам из Урука 263 год до н.э., является использование Аристархом в своей работе регулярного зодиака, разделенного на 360 градусов.

Позднее Аристарх создал революционную теорию вращения Земли вокруг Солнца. За восемнадцать столетий до Коперника он сформулировал первую гелиоцентрическую теорию планетарного движения. К сожалению, позднее астроном должен был отказаться от своего взгляда и вернуться к древней геоцентрической модели.

Правящая верхушка за такое сжигает заживо; и даже в те времена Аристарх за такую теорию был обвинен в безбожии.

Астрологические идеи были не просто принадлежностью круга специалистов, они были предметом интереса любого образованного человека в классическом мире. Важной причиной этого была поддержка, оказанная астрологии философами-стоиками. Стоицизму впервые учил афинянин Зенон, живший во время правления двух первых Птолемеев (он умер около 264 года до н.э.). Он делал акцент на вере в провидение и подчинение собственной судьбе как способу привести свою жизнь в гармонию с Космосом. Все стоики тогда поддерживали и использовали астрологию: вавилонская концепция соответствия между Небесами и Землей нашла удобное прибежище в этом движении. Последователь Зенона, Клеант, учил поистине мистическому представлению: Вселенная - живое существо, Бог - его душа, а Солнце - сердце.

Одним из друзей в Афинах был астролог и поэт Аротос. Он написал две астрономические и астрологические поэмы, получившие широкую популярность среди граждан греческих государств. Благодаря ему, эти идеи стали доступны огромному большинству народа, который учил его поэмы наизусть и таким образом узнавал о звездах, созвездиях и зодиаке.

Во второй половине третьего столетия до н.э. в Александрии работал астролог Аполлоний. Он занимался (как все астрологи и астрономы тех дней) созданием теории, которая могла бы охватить все планетарные движения, в том числе ретроградность планет. Аполлоний, исходя из более ранних работ, особенно Гераклита, создал уточненную планетарную теорию, позднее использованную вначале Гиппархом, а затем Птолемеем. Они приняли ее как базовую модель планетарных движений.

Гиппарх - также оказавший влияние на Птолемея - работал спустя столетие после Аполлония, также в великом центре Александрии; умер он около 127 года до н.э. Он твердо отказался от гелиоцентрической системы, постулированной Аристархом, и все свои усилия сосредоточил на геоцентрическом представлении, использовав теорию движений, предложенную Аполлонием. Таким образом, на Гиппархе лежит ответственность за утерю правильного гелиоцентрического представления о небесах вплоть до времени Коперника. Может быть, стоило бы задаться вопросом, насколько в отрицании Гиппархом гелиоцентрического преставления отразились его астрологические убеждения: несомненно, что он был практикующим астрологом, а астрология убежденно утверждала геоцентрический подход ко Вселенной.

Гиппарх, как сообщают, обнаружил прецессию равноденствий и произвел точное измерение этого движения. Он, однако, продолжал оставаться в неведении относительно его истинной причины. Его измерения удивительно точны. Определенная им ежегодная прецессия - около 46 дуговых секунд - тогда как истинное значение близко к 50-ти секундам.

Знание прецессии позволило Гиппарху ввести различие между звездным годом - временем между возвращениями Солнца к данной звезде, первоначально Альдебарану, и коротким тропическим годом - временем между возвращениями Солнца к всегда ретрогардной точке равноденствия. Отсюда следует, что каждый тропический год делается все короче и короче и все больше отличается от звездного года. В двадцатом столетии это несоответствие достигло около 24 1/2 градуса. Пользуясь этим открытием, Гиппарху удалось около 139 года до н.э. произвести точное измерение тропического года, изобретя современную форму тропического зодиака. Начало нового года весной, которое Кидинну поместил в 8° Овна, Гиппарх переместил в 0° Овна, и этой системой мы с тех пор пользуемся на Западе, конечно, в первую очередь, под влиянием Птолемея, принявшего ее.

С самых ранних времен итальянский полуостров отличался своеобразным развитием предсказаний будущего, явно независимым от развития на Среднем Востоке. Древние этруски, например, славились своими способностями к предсказаниям, в особенности с использованием метеорологических явлений, хотя у них существовала и простейшая астрология. Раннее римское общество продолжало их практику включения предсказаний в процесс принятия важнейших решений. Основные использовавшиеся методы включали чтение по внутренностям жертвенных животных или консультации оракулов. Астрология, видимо, играла относительно малую роль в раннем Риме, ограничиваясь такими простыми и нечастыми событиями, как кометы и затмения. В действительности, усложненная астрология возникла лишь после установления в дальнейшем контакта с месопотамским миром. Именно в начале последнего столетия до н.э. математическая астрология начала входить в римскую жизнь настолько, чтобы суметь оказывать культурное влияние.

Римляне называли астрологов "халдеями" от старого названия Месопотамии. Название это перешло от древнего племени "калду", источника Халдейской династии, правившей Вавилоном с 612 по 539 годы до н.э. Это название говорит о том, что большая часть астрологов в раннем Риме были иностранцами, вавилонянами или сирийцами, прибывшими в Рим в качестве ученых или, возможно, привезенными как пленники, либо для обслуживания легионов. Плиний подтверждает вторую возможность, отмечая, что астрология, насколько ему известно, была впервые введена в Италии рабом Антиохом, привезенным с Востока.

В последнем столетии до н.э. интеллектуальный климат в Риме стал более благоприятным для астрологии, особенно вследствие распространения греческой философии стоиков. Одной из ключевых фигур был великий учитель-стоик Посидоний (около 135-51 года до н.э.), возглавивший школу на Родосе - ставшую вторым после Александрии учебным центром, где он обучал как философии, так и астрологии. Посидоний чрезвычайно восхищался учениями Платона и Пифагора, и неудивительно, что он считал астрологический труд "Тимей" центральным в идеях Платона. Стойкую славу Посидонию создало объединение им элементов традиций Платона и Аристотеля в единую философию. Этот синтез лег в основу того, что позднее стало называться неоплатонизмом, философией, ныне лежащей в основе астрологии и, кстати, современной науки. Неоплатоническая философия Посидония была принесена в Рим молодым ученым Нигилием Фигулусом, позднее ставшим известным астрологом. Нигилий Фигулус и его друг Цицерон вместе учились в родосской школе.

Посидоний постоянно приезжал в Рим, где стал учителем и другом Цицерона. Последний, однако, несмотря на продолжающуюся дружбу с Нигилием Фигулусом, постепенно разочаровывался в астрологии. Около 44 года до н.э., после смерти Посидония, он выпустил резко критическую работу "De Divinatioiie", в которой отказался от любых предсказаний, включая астрологию. Причиной его враждебности, видимо, стали беспорядки гражданской войны, возникшей между Помпеем и Цезарем в 49 году до н.э. Цицерон поддерживал Помпея, и после поражения последнего в течение короткого времени был в изгнании. Ранее Цицерон занимал высокие правительственные посты, но он ненавидел Цезаря и никогда активно не участвовал в новом режиме. Именно в этот горький послевоенный период он опубликовал "De Divinatioiie". В этой резкой работе он упоминает экстравагантные обещания астрологов Помпею: "Я вспоминаю множество предсказаний, которые сделали Помпею халдеи..."

"Могу привести бесчисленные (случаи), когда пророчества предсказателей были либо безрезультатными, либо факты оказывались прямо противоположными пророчеству. О боги, сколько раз они ошибались в прошлой гражданской войне! Какие пророческие послания предсказатели направляли из Рима тогда сторонникам Помпея в Греции! Какие заверения давали Помпею!".

Цицерон вернулся в Италию с поста губернатора провинции в Турции и нашел свою страну расколотой войной. Некоторое время он был в нерешительности, кого поддерживать, но в конце концов выбрал Помпея. Не могло ли случиться, что он сделал свой выбор по совету астрологов? И когда события показали, что выбор неверен, сколько нужно было горечи, чтобы проклясть их всех. "Что за непостижимое сумасшествие," - так называет он астрологию, - "потому что ведь мало назвать "глупостью" то, что совершенно лишено разума?" Несмотря на попытку Цицерона уничтожить астрологию, его друг Нигилий Фигулус позднее получил широкое признание за то, что предсказал окончание гражданской войны, если не возможного победителя.

Хотя астрология играла роль в интеллектуальной жизни республиканского Рима, видимо, она не выходила сколько-нибудь значительным образом на политическую арену, несмотря на то, что у большей части великих людей того времени имелись построенные карты рождения. Юлий Цезарь, видимо, не проявлял большого интереса к астрологии или к другой системе предсказаний. Казалось, он наслаждался, действуя вопреки советам предсказателей, и ничего плохого в результате не происходило, если не считать дня его убийства, который был предсказан (несомненно), но по внутренностям, а не по планетам. Противник Цезаря Помпей получил много астрологических советов, как и несколько последующих претендентов на власть. Плутарх сообщает, что Марк Антоний пользовался услугами египетского астролога, бывшего в его окружении.

Коллега Антония, а позднее его противник, Октавиан, также был не чужд астрологии. Светоний рассказывает, что в юности Октавиан посетил астролога, который, построив его карту рождения, бросился к ногам Октавиана: столь замечательное будущее он обнаружил. Октавиан вышел победителем в конце гражданской войны и стал первым императором Рима, изменив свое имя на Август. В последующую эру Римской Империи наблюдался быстрый рост использования астрологии, особенно для политических предсказаний. Именно эти предсказания принесли массу трудностей римским астрологам.

Вначале астрология оставалась предназначенной лишь для аристократии и интеллектуалов. Однако, через некоторое время она проникла в более низкие слои общества. Произошло это в первую очередь под влиянием восточных религий, распространившихся по империи. Многие из этих культов - как культы Кибелы, Изиды, Ваала или Митры включали в свои учения различные уровни астрологии, особенно культ Митры, непобедимого Солнца, подземные дворцы которого украшали астрологические символы.

Сильную поддержку восточным направлениям мысли стали оказывать первые императоры, особенно привлеченные доктринами, считавшими земного правителя воплощением бога. Этот аспект учений не был упущен династией Цезарей, которые в течение первого столетия н.э. постепенно обожествляли себя. Учитывая этот интеллектуальный климат, неудивительно, что астрология все в большей мере становилась частью повседневной римской жизни.

В течение последних нескольких лет правления Октавиана была завершена "Astronomica" Манилия, одна из самых доступных работ римской астрологии. Это остроумная, хотя и не очень ясная работа, содержит изложение мунданной астрологии, где, совершенно очевидно, ее теория приписывается вавилонянам, доказывая, что Манилий имел доступ к переводам или изложениям древних табличек.

То, что Манилий работал четко в рамках месопотамской традиции, ясно показывает использование им любопытной и специфически вавилонской техники микрозодиака, когда каждый знак подразделяется на двенадцать сегментов по 2,5°.

Детальное объяснение Манилием сложных мест системы доказывает, что она идентична той, что описана в серии табличек, найденных археологами в развалинах Урука. Они датируются эрой царя Селевкидов Антиоха I, правившего Вавилоном в 281-261 годах до н.э. Поскольку очень маловероятно, что Манилий мог читать клинопись, следует принять, что информация этих табличек была переведена на греческий или латынь и была доступной учащимся в Риме. Берос пустил в обращение греческие переводы всего содержания вавилонских табличек. На то, что Манилий входил в интеллектуальный греческий круг в Риме, возможно, указывает тот факт, что даже в начале современной эры греческий язык служил проводником астрологической традиции.

Все римские императоры первого столетия н.э. имели тесные связи с астрологами; некоторые и сами владели этим искусством. Мерой растущей серьезности, с которой они подходили к астрологии, может быть рост числа опубликованных эдиктов, запрещающих астрологам практиковать, отправляющих их в ссылку или, в исключительных случаях, приговаривающих к смерти. Астрология не была тем предметом, которым было легко заниматься в Риме.

Пример показал Тиберий, наследник Октавиана и император с 14 года н.э. до его смерти в 37 году н.э. В его правление появился "официальный" астролог, член императорского двора, сосредоточивший в своих руках значительную власть благодаря своему влиянию на императора. Параллельно с ростом статуса привилегированных астрологов возрастало систематическое преследование всех других. Императорам, понятное дело, была нужна монополия в этой области.

Еще до того, как стать императором, при посещении Родоса, Тиберий был так поражен искусством астролога Тразилла, что использовал его в качестве придворного астролога до конца своего правления. У Тразилла Тиберий достаточно научился астрологии, чтобы самостоятельно читать карты. Метод, по которому Тиберий испытывал астрологов Родоса, был прост и жесток. Когда ему нужен был астрологический совет, он шел с астрологом и сильным слугой в ту часть виллы, которая находилась на высокой скале. Если получивший конфиденциальные вопросы Тиберия астролог каким-то образом обнаруживал свое недостаточное умение, слуга просто сбрасывал его со скалы. Тразилл неизбежно оказался приглашенным на виллу Тиберия, но искусство астролога было таково, что поразило клиента. Однако, Тиберий не отказался от мрачного финала испытания и предложил Тразиллу посмотреть собственную карту на этот день. Тразилл построил, видимо, хорарную карту и сразу выразил величайший ужас. Он закричал, что страшная опасность неизбежна, после чего Тиберий обнял дрожащего астролога и высоко оценил его искусство. В отличие от своих предшественников, Тразилл пережил путешествие на скалу.

Однако, если Тразилл что-то и знал о судьбе своих предшественников, то не нужно было большого знания астрологии, чтобы предвидеть неминуемую личную опасность, находясь в гостях у Тиберия. Что бы ни прочитал на самом деле Тразилл относительно ситуации, впечатления, которое он произвел на хозяина, оказалось достаточным, чтобы он включил астролога в свое ближайшее окружение и взял его с собой обратно в Рим. Светоний сообщает, что Тразилл как "официальный" астролог оказывал успокаивающее влияние на часто неистового императора. Тиберий постоянно боялся за свою жизнь и убивал любого, в ком чувствовал возможную угрозу. Тразилл каждый раз убеждал императора, строя его карты, что ему предстоит еще много лет власти, тем самым уменьшая его тревогу и склонность к убийствам.

Хотя астрология была принята римлянами, именно греки обеспечили научные открытия, необходимые для ее развития. Ни одной фигуры, сравнимой с Гиппархом и Аристархом, не дал Рим. Этот перерыв в развитии длился до середины второго столетия н.э., когда возникла еще одна монументальная фигура - и снова грек, и также живущий около Александрии. Это был Клавдий Птолемей, слава которого связана с двумя главными работами. Первая - это "Megale syntaxis mathematike", более известная под ее арабским названием "Альмагест", появилась вскоре после 151 года н.э. Она оставалась определяющим астрономическим текстом до эры Коперника и Кеплера примерно в течение 1500 лет.

Через некоторое время после "Альмагеста" Птолемей написал работу, состоящую из четырех частей - "Тетрабиблос", явившуюся главным собранием астрологических знаний. В этой работе Птолемей впервые упорядочил и структурировал исследование небес по ясно определенным областям. Астрономия была отделена от астрологии, а сама астрология подразделена на мунданную и натальную. Такой подход дал больше ясности, но, к сожалению, он привел к разделению этих двух астрологических областей, которые для Птолемея были лишь различным использованием одного и того же предмета.

Именно Птолемей, больше чем какой-либо другой астролог, обеспечил выживание астрологии во времена политических и религиозных сдвигов первого тысячелетия христианской эры. Его интеллектуальный и научный статус был таков, что мало кто из критиков осмелился возвысить голос против этого предмета в течение нескольких сотен лет. А критиков было очень много, это совершенно ясно, потому что даже Птолемей был вынужден им ответить. Вступительная часть "Тетрабиблоса" посвящена духовной защите астрологии: "Не следует, - писал Птолемей, - подвергать сомнению искусство проводника из-за его многочисленных ошибок".

Птолемей воздает хвалу астрологам прошлого, особенно Гиппарху и Посидонию, на работах которых основывается. Он говорит также об использовании книг, столь древних, что вряд ли они могли быть прочитаны. Читая его слова, невозможно не испытывать огорчения, что эти книги недоступны нам сегодня. Птолемей, несомненно, должен был работать в великой библиотеке Александрии и иметь доступ к греческим переводам "Энума Ану Энлиль" и родственным работам. Сообщения об исключительной древности, очевидно, сразу обращали на себя внимание изучающих, поскольку, как уже отмечалось, Птолемей имел данные о затмениях, восходящих ко времени царя Вавилона Набунасира - 747 году до н.э.

Невозможно определенно установить влияния на Птолемея источников информации помимо тех, о которых он упоминает сам, поскольку великая Александрийская библиотека исчезла, полностью уничтожена. Трагично, что первое серьезное ее разрушение произошло вскоре после смерти Птолемея. Окончательный удар был нанесен толпами христиан в конце четвертого столетия.

Хотя многое из древних фаталистических учений сохранилось, однако дух времени стал более скептическим. Существование предзнаменований еще признавалось, но уже не все признавали будущее человечества фиксированным. Предзнаменования, как это чувствовали интеллектуалы, указывают скорее на возможности, чем на определенности. Например Плиний, около 77 года н.э., писал: "Сила предзнаменований в действительности находится под нашим контролем, и их влияние зависит от того, как мы их воспринимаем".

В "Тетрабиблосе" Птолемей принимает рациональную, в основном аристотелеву точку зрения. Влияние планет, утверждает он, обусловлено не божественным вмешательством, а измеримыми физическими причинами. Его объяснения нерелигиозны и логичны, это объяснения ученого. Мы видим у Птолемея полный разрыв с традиционной вавилонской схемой, основанной на фатальной Вселенной, над которой доминируют почти недосягаемые боги. Практически, многие интерпретации предзнаменований у Птолемея остались неизменными: Скорпион продолжал считаться опасным, Марс - воинственным, а Юпитер все еще приносил благодеяния правителю и государству.

В отношении самих явлений он утверждает, что самыми сильными причинами проблем на земле являются затмения Солнца и Луны, после которых по значению идут стоянки Сатурна, Юпитера и Марса. Когда наблюдаются эти события, следует обратить внимание на знак, в котором они происходят. И далее, в любой части мира, которая подпадает под этот знак, можно с уверенностью ожидать какого-то несчастья.

Наконец, приближаясь к позиции современной психологической астрологии, Птолемей утверждает, что люди, наиболее подверженные "универсальным (психическим) болезням", имеют в своих картах светила или углы в соединении или в оппозиции с градусом затмения или стоянки. Сегодня астрологи склонны с ним в этом соглашаться.

Птолемей был последним великим астрологом, появившимся в Греческой и Римской империях. В последующие столетия центр астрологических исследований переместился обратно на родину астрологии - в Персидскую империю Сасанидов, распространившуюся от Месопотамии до долины Инда. Интеллектуально Запад начал клониться к упадку; его великие умы деформировались, все более втискиваясь в рамки развивающегося христианства. Астрология была одной из областей знания, которые церковь считала граничащими с ересью, ее изучение осуждалось, зачастую и просто проклиналось.

Греческая наука в целом, и астрология в частности, нашли благодатную почву для развития на Востоке, в третьем столетии н.э., при сасанидском царе Шапуре I. Он был либерален в отношении искусств и терпим в религии: при его правлении учитель-гностик Мани открыто проповедовал и даже иногда встречался с царем.

Шапур был большим покровителем греческих философов и ученых, при его поддержке многие работы, в том числе труды Птолемея, были переведены на персидский. К сожалению, возрождение греческой культуры длилось недолго, но значение этого кратковременного расцвета проявилось несколькими столетиями позже, когда великие тексты были вновь переведены - на этот раз на арабский язык исламскими учеными.

Ислам, традиционно ведущий свое начало от 622 года н.э., привел не только к имперской экспансии, но и к расцвету просвещения. Это просвещение было эклектичным по своим источникам и охватывало широкий круг различных культур. Главной группой, внесшей в него свой вклад, были еврейские ученые, расцветшие под властью вначале терпимо относившихся к ним арабских халифов - ситуация, очень отличавшаяся от наложенных на них римскими и христианскими правителями ограничений. Наибольшие достижения в просвещении явились результатом установления династии Аббасидов в 750 году н.э. Халиф Аббасид сменил старую арабскую столицу Дамаск на новый город Багдад, основанный им на западном берегу реки Тигр в 762 году. Город был построен по геомантическому принципу: он был круглой формы и окружен тремя концентрическими стенами с пробитыми в них четырьмя воротами. Через эти ворота проходили четыре главные дороги, соединявшие центральную площадь с четырьмя концами империи. Багдад стал фокусом обширной экономической сети, приносившей городу беспрецедентное богатство. В начале девятого столетия Багдад, возможно, был самым крупным городом в мире с населением около миллиона, и это во времена, когда столица Карла Великого насчитывала несколько тысяч человек.

Первая астрологическая школа в Багдаде была основана в 777 году еврейским ученым Якобом бен Тариком. Школа славилась своими писателями и переводчиками. Абу-Машар, возможно, самый знаменитый из арабских астрологов, возглавлял эту школу в середине девятого столетия. Он перевел Птолемея на арабский, и его переводы впоследствии были переведены на латинский европейскими учеными на Западе. Школы Багдада сделали доступными работы, написанные на греческом, сирийском, персидском и индийском языках, это охватывало все ранее существовавшие направления, и дало арабским учащимся уникальную возможность быть на передовом рубеже образования.

Многие их этих работ нашли путь в Европу через арабскую Испанию, интеллектуальным центром которой был громадный город Кордова с населением, приближавшимся к полумиллиону. Туда сходились учащиеся из Италии и Галлии, чтобы обучаться у арабских учителей. Один из таких учащихся, Жильбер Овернский, впоследствии стал папой Сильвестром II.

Главные исламские и иудейские астрологи

Хотя мы в великом долгу перед арабскими учеными за их переводы и сохранение греческих и римских астрологических текстов, проникших в Европу в одиннадцатом и двенадцатом столетиях, но мы не можем ограничиться столь эгоцентрической оценкой исламской астрологии. Видеть в арабском мире лишь переносчика более ранних астрологических знаний, значит игнорировать большую часть арабских знаний. Но в полном объеме их невозможно охватить, пока не переведено огромное количество астрологических трудов с арабского, персидского и турецкого; в настоящее время они лежат нетронутыми в коллекциях музеев по всему миру. Грустно сознавать, что даже знаменитые труды недоступны в переводе, не говоря уже о трудах менее известных ученых. Но можно надеяться, что со временем состояние дел улучшится.

В период после распада Римской империи около 475 года н.э. происходил постепенный упадок интеллектуальных знаний в Европе, и частью этого явления было почти полное исчезновение научной и практической астрологии. Процесс этот не был резким, однако он ускорился в результате нежелания христианских теологов принять астрологию. Два видных философа того времени, Боэций (480-524 г.г. н.э.) и Исидор (около 560-636 г.г. н.э.) приняли общие положения планетарных влияний, но их отказ от предсказаний как нехристианского занятия задержал развитие астрологии в последующие столетия. Годы между 500 и 800 н.э. можно назвать надиром европейской астрологии, в течение которого арабы стали наследниками эллинистической мудрости.

Исчезновение астрологии было неполным, поскольку древние труды в какой-то мере сохранились в монастырских библиотеках. По работам Боэция и Исидора духовные лица знали о дискуссии по поводу астрологии между отцами церкви, а от других классических авторов, как Плиний, - о соответствии различных характеристик планетам. Возможно, сохранились и более сложные астрологические тексты, поскольку известно, что из Ионы в северной Британии вышел Алкуин, ставший учителем астрологии императора Карла Великого и инициатором возрождения астрологии в девятом столетии. Астрология в то время основывалась на разрозненной системе наблюдений небесных явлений - лунных фаз, затмений, комет - и планетарных ассоциаций с числами, днями недели, травами и другими растениями, минералами и т.д. На популярном уровне и в монастырях у астрологии была одна важная особенность - она была мунданной, имела дело не с отдельным человеком, а с группами. Самый ранний астролог-практик в Англии, о котором нам известно, был некий Пеллит, астролог короля Эдвина Нортумбрийского (примерно 616-32 г.г. н.э.), чьей главной задачей было снабжать короля военными советами во время его длительной войны с кельтами. Из ученых того времени наиболее известен был  Беда Достопочтенный  (671-735 г.г. н.э.), отмечавший влияния различных комет, в том числе наблюдавшейся в 729 году н.э., которую он считал виновной в смерти короля Осрика (Нортумбрийского) и вторжения сарацинов в Галлию. Его интересы были определенно направлены на влияние планет на весь мир, как и интересы Алкуина, преемника Беды в Ионе.

Известно также о продолжении занятий астрологией марсельскими евреями и правителями еврейского королевства, процветавшего в северной Испании и южной Франции в девятом столетии. Именно из Испании приехал Пеллит служить Эдвину Нортумбрийскому, что свидетельствует о связях между различными частями Европы в то время, усиленными контактами между кельтской церковью Испании и коптской церковью в Египте.

Возрождение астрологии в Европе началось при императоре Карле Великом, правившем франками с 768 по 814 год н.э. Возрождение сближало берега северной и южной Европы: Карла Великого воспитывал англичанин Алькуин (сам император стал искусным астрологом), а потребность в новых текстах вела к тесным контактам с мусульманским миром. Астрология расцвела в Галлии при Римской империи, поэтому неудивительно, что центром возрождения ее должна была стать новая Франкская империя, которая охватывала большую часть современной Франции, Нидерланды и восточную Германию. Что замечательно в этом возрождении интереса к астрологии - скорость этого процесса. Возможно, многим оно обязано авторитету Алькуина, ставшего самым знаменитым преподавателем в Европе. Со времени Карла Великого до правления короля Роберта (ок. 900) изучение астрологии и астрономии специально поддерживалось церковными соборами, епископами и королями, особенно среди духовенства. Результатом этого, как жаловался Гуже в восемнадцатом столетии, был необычайный рост числа астрологов. Видимо, эти астрологи появлялись, чтобы удовлетворить спрос, поскольку при преемнике Карла Великого, Людовике Благочестивом (814-40) каждый каролингский лорд имел собственного астролога. До нас дошли имена практиков: Адальмус, аббат из Шартра; Одо, учитель из Турени; Энгельберт, монах из Льежа; Жильбер Мамино, епископ Лизи и капеллан и врач Вильгельма Завоевателя Английского.

Хотя и не только этим, но все же в основном, астрология занималась предсказанием войн, эпидемий, катастроф и революций, однако только лорды могли пользоваться услугами астролога. Таким образом, к 900-му году создались интеллектуальные и экономические условия для доминирования мунданной астрологии при общем подъеме астрологии в европейской культуре. Этот внезапный интерес создал такую потребность в текстах, что когда западные ученые заключали контракты с арабскими школами, астрологические материалы были в числе первых, которые надо было переводить. Эти тексты создали основу для развития утонченной астрологии при европейских дворах и в церковных школах.

Насколько нам известно, самые ранние переводы мусульманских астрологических текстов были сделаны Люпитом из Барселоны, который в 984 году контактировал с Гербертом, будущим папой Сильвестром II, которому нужны были переведенные им астрологические работы. Видимо, Сильвестр мог сам изучать работу Юлиуса Фирмикуса Матернуса в Испании до 1000 года. Фирмикус Матернус оказывал наибольшее влияние на европейскую мысль до перевода Птолемея; он оказал значительное влияние на авторов из Шартра, таких как Бернар из Сильвестра, и рассказывают, что Герарду, архиепискому Йоркскому при Генрихе I было отказано в погребении в соборе после его смерти в 1104 году, когда под подушкой у него был обнаружен экземпляр Матернуса.

Астрология прочно утвердилась в одиннадцатом столетии, были созданы первые местные европейские тексты. Первой известной работой была "Liber de Planetis et Mundi Climatibus" написанная примерно в первой четверти одиннадцатого столетия, либо папой Сильвестром, либо другим духовным лицом - Адельболдом, епископом Утрехтским, в 1010-27 годах. Тонкая струйка переводов превратилась в непрерывный поток в двенадцатом столетии и затем в наводнение - в тринадцатом. В 1138 году Платон из Тиволи опубликовал свой перевод "Тетрабиблоса" Птолемея, в результате чего европейцы смогли познакомиться с замечательным астрологическим умом древнего мира и с техникой мунданной астрологии.

В европейской литературе мунданная астрология была впервые обозначена как совершенно отдельная ветвь астрологии в "Книге о делении астрономии и четырех ее частях", написанной в 1170-е годы английским астрологом Роджером из Герефорда. Четырьмя частями, конечно, были: натальная, элективная (астрология выбора), хорарная и мунданная. Роджер уделил особое внимание мунданной астрологии и создал, возможно, самый ранний в европейской астрологии список геофизических управлений. Может быть, список заимствован из арабских работ и относится скорее к управлениям культурами и религиями, чем определенными местами на земной поверхности. По Роджеру, каждая часть земного шара управляется планетой и знаком зодиака, причем они необязательно прямо связаны между собой. Например, Испания управляется Луной и Девой, а Индия - Козерогом и Меркурием. "Вся земля христиан" управляется Сатурном и знаком его экзальтации, Весами.

Астрология в средневековой Европе считалась состоящей из двух основных типов: натуральной астрологии и юдициарной астрологии. Натуральная астрология рассматривалась как изучение взаимоотношений между небесными явлениями и земными событиями, так что наблюдение планетарных циклов, лунных фаз, соединений и комет могло использоваться для понимания общих процессов развития в погодных явлениях, медицине, сельском хозяйстве и национальных событиях, таких как войны и революции, рост и упадок религий и цивилизаций. Юдициарная астрология определялась как создание гороскопов для интерпретации натальных данных, хорарных и элективных. Астрология в целом составляла центральную часть европейского образования, и Роберт Гроссетест, епископ Линкольнский, живший в двенадцатом веке, считал ее величайшей интеллектуальной дисциплиной, духовно стоящей на втором месте после поклонения Божественному. Существовал, однако, идеологический конфликт между христианством и юдициарной астрологией в вопросе о том, что управляет человеческой душой - Бог или звезды. Были найдены различные компромиссные решения, что, например, звезды управляют телом, а Бог - человеческой душой, или что человеческая свобода выбора пересиливает влияние звезд.

Однако, конфликт остался, и для многих ученых юдициарная астрология была неприемлемой и нехристианской. Именно этой проблемой можно объяснить успех мунданной астрологии, поскольку, хотя она и содержала элементы юдициарной астрологии, но твердо базировалась на натуральной астрологии. Поэтому она была приемлемой для всех.

Мунданная астрология развивалась как сочетание двух ветвей астрологии. Ученые в монастырях и церковных школах могли рассуждать об эволюции мира в понятиях астрологических циклов, а на популярном уровне считалось, что каждое важное соединение, затмение или комета могут принести с собой сдвиги и несчастья. Это была "натуральная" сторона мунданной работы. Между тем, при дворах, астрологи вынуждены были давать советы по политическим и военным делам, в которых они значительно больше полагались на рассудительную астрологию, строя натальные карты для государя, его союзников и врагов, строя хорары для важных решений и элекции для начала важных предприятий.

Теоретическая основа развития мунданной астрологии создавалась некоторыми величайшими умами того времени, основывавшимися не только на Птолемее, но также на Священном Писании, Платоне и, после 1200 года, на Аристотеле. Роберт Гроссетест (1175-1253), епископ Линкольнский и центральная фигура в политических битвах тринадцатого столетия в Англии, провел специальное исследование комет, а Альберт Великий (ок. 1193 - ок. 1280), доминиканский монах, епископ Ратисбонский и величайший ученый своего века, подробно обсудил влияние планет на глобальные войны и другие сдвиги. Ученик Альберта, св. Фома Аквинский (ок. 1225-74), величайший теолог средневековья, первый установил теоретическое деление между мунданной и натальной астрологией, получившее новое современное значение в работах Карла Юнга. Аквинский говорил, что отдельные люди свободны делать выбор, но люди в группах управляются страстями. Поэтому группы, будь то города, армии или целые народы, гораздо легче управляются звездами и потому гораздо легче делать предсказания для групп, чем для отдельных людей. Это подводит фундамент под идею, что в мунданной астрологии мы имеем дело с событиями, которые можно рассматривать как "предопределенные".

Что до использования мунданной астрологии, то оно было расширено английским францисканцем Роджером Бэконом, которого многие считают отцом научной мысли. Бэкон был значительно сильнее привержен астрологии, чем Аквинский, и верил, что войн можно избежать, если внимательно использовать мунданную астрологию. Он писал, что церковь должна использовать астрологию, чтобы предсказать пришествие антихриста и чтобы не быть побежденной искусством астрологов Татарской империи.

Некоторые из этих великих ученых были также практикующими астрологами. Один из самых ранних переводчиков арабской астрологии, ученый двенадцатого века Джон из Испании был первым, о ком сообщалось как о специалисте-практике. Ацелард из Бата, видимо, использовался в 1140-е годы в качестве астролога Генрихом II Английским, а сам Генрих обучался у астролога Вильяма из Конше. Другой ранний переводчик одиннадцатого столетия, Константин Африканус, был на службе у норманского герцога Роберта Жискара Сицилийского, хотя мы не можем с уверенностью сказать, какую часть времени он уделял астрологии, поскольку, как и в случае многих других людей, состоявших на королевской службе в то время, литературные способности делали его полезным во многих сферах придворной жизни. Одним из первых ученых, о которых известно, что он служил придворным астрологом, был Майкл Скот, который в начале тринадцатого столетия служил в качестве астролога священному римскому императору Фридриху II. О существовании в то время частных практиков мы имеем только несколько намеков. Пьер Абеляр, основатель схоластической теологии, имел в виду существование астрологической практики около 1100 года, когда обсуждал степень успешности предсказаний, а в конце двенадцатого столетия, видимо, существовала астрологическая практика в средиземноморских областях Италии, Франции и Испании. Она, видимо, специализировалась на других ветвях астрологии - натальной, хорарной и элективной - обслуживая купцов и моряков в новых городах.

По большей части, однако, астрология с одиннадцатого по четырнадцатое столетия практиковалась при дворах и, за исключением медицинских применений, имела "мунданный" характер. Работа схоластов-теологов и глубокий интерес к ней со стороны многих духовных лиц, особенно монахов, подготовили интеллектуальную почву, и мы видим астрологию, занявшую важное место при крупнейших дворах папы, Франции и Священной Римской империи.

В число королей-энтузиастов астрологии входили все французские короли от Карла IV до Людовика XIII, большая часть священных римских императоров, в том числе Венцеслаус ("славный король Венцеслаус") и Карл V, Альфонсо Х Кастильский, Ричард II, Генрих VII и VIII Английские и король Венгрии Матиаш. Карл V Французский даже открыл факультет в Парижском университете, чтобы способствовать изучению астрологии. Основание факультета было утверждено папой, хотя, может быть, это и не было необходимым, поскольку специальным законодательным актом от 1215 года астрология была определена как один из предметов университетского обучения.

Некоторые астрологи нанимались, подобно Пеллиту в седьмом столетии, для консультирования по военным вопросам. Одним из наиболее успешных практиков в раннем средневековье был Гвидо Бонатти, родившийся около 1210 года и занимавший доминирующее положение в итальянской астрологии. Книга Бонатти "Liber Astronomicus" была основным астрологическим текстом до шестнадцатого столетия, и ее роскошно переплетенное издание считалось одним из самых дорогих в библиотеке Генриха VII Английского в 1500-х годах. В хрониках Форли имеется рассказ о том, что в 1282 году патрон Бонатти, Гвидо де Монтефельтро, защищал город Форли от армии, которой командовал папа Мартин IV. Посоветовавшись со своими картами, Бонатти дал совет своему хозяину заманить папскую армию в ловушку, отступив из города и дав возможность папе занять его. Так и было сделано, и когда вторгшаяся армия праздновала свою победу, Монтефельтро контратаковал. Сообщается, что Бонатти пользовался большим уважением за победу над папскими войсками.

Многие новые итальянские города четырнадцатого и пятнадцатого столетий нанимали на службу официальных астрологов, и одним из самых известных был Бласиус из Пармы (ок. 1315-1416). Бласиус был ведущим итальянским ученым, ответственным за преподавание астрологии в нескольких университетах, включая Болонский. В 1336 году, во время войны между домами Каррара и Делла Скала, его способности к предсказаниям подверглись испытанию. Бласиус выбрал наиболее благоприятное время для атаки армии Каррары и предсказал, что армия Скалы попадет в плен. В битве, казалось, вначале преимущество было за войсками Скалы, и армия Каррары была оттеснена назад к городским стенам. Кто-то стоявший рядом посмеялся над Бласиусом, следившим за битвой, но он подтвердил свое предсказание и оказался прав, когда остальная часть каррарской армии атаковала армию Скалы с тыла и нанесла ей полное поражение. Паоло Дагомари, первый флорентийский астролог, составлявший годовые прогнозы, получил признание в связи с победой пизанцев над Касциной в 1364 году.

Общие предсказания того времени обычно давались в туманных выражениях и пророчили различные несчастья, голод, эпидемии и войны; ненадежность источников и давность событий затрудняют оценку точности предсказаний астрологов того времени. Одно из замечательных предсказаний было сделано в 1414 году кардиналом Пьером д'Айли во Франции, который не только в общих выражениях предсказал Реформацию, но предсказал, что 1789 год будет годом великих сдвигов.

Именно в четырнадцатом столетии мунданная астрология стала большим бизнесом, когда астрологи искали выгодную работу при всех дворах Италии, Франции и Германии. Этот процесс стимулировался неопределенностями Столетней войны с ее бесконечным рядом договоров, союзов, династических браков, войн, битв, коронаций и вторжений, которые все требовали квалифицированного внимания астрологов. Были сделаны многочисленные успешные предсказания, многие из которых относились к победе англичан над французами при Пуатье в 1356 году. Очень много успешных предсказаний жизни и смерти сделал Дю Гесклин, коннетабль из Франции, и одна из выдающихся фигур столетия, Томас Браун, астролог из Уэльса, сумел сообщить время заключения важного Аррасского договора, подписанного Карлом VII Французским и Филиппом Бургундским в 1435 году, и дал более точное описание будущего события, чем другие современные летописцы.

Создание College de Maitre Oervais в Париже Карлом V обеспечило концентрирование астрологической деятельности во Франции, и можно рассматривать продолжающееся использование астрологов как знак их успеха и соответствия проблемам времени.

Многие астрологи служили дипломатами или выполняли другие задачи, такие как освобождение за выкуп. Арнольд из Вилланова служил дипломатом у Пьера III Арагонского (1272-85) и был награжден замком за успехи в медицине, а известный французский астролог Анжело Като де Супини из Беневенто служил у Карла Смелого Бургундского и Людовика XI Французского на последних стадиях Столетней войны в конце пятнадцатого столетия. Андело ди Негро, хорошо известный астрологический автор, даже совершил путешествие как посол Флоренции к Алексиусу Комненусу, императору Трапезунда.

Это расширение мунданной практики в четырнадцатом и пятнадцатом столетиях сопровождалось новыми теоретическими работами таких авторов, как Пьер из Абано, астролог маркиза д'Эсте, около 1300 года, английский ученый Джон из Эшендена, чья работа "Сумма", опубликованная в 1347 году, была основным мунданным текстом, и, позднее, Францисканус Флорентинус (родившийся в 1424 году), ставший деканом теологического факультета во Флоренции. Эти астрологи исследовали наблюдаемые астрономические явления - кометы, затмения, соединения - и пытались коррелировать их с современными событиями. Они чувствовали, что на основе их результатов можно сделать мунданную астрологию более научной и использовать ее для более глубокого понимания современной политики. Предсказание Пьера д'Айли Реформации и сдвигов 1789 года было сделано путем именно такого исследования: корреляции политических событий с астрологией. В пятнадцатом столетии Якобус Ангелус написал важную работу, в которой методично исследовал предполагаемые влияния комет. Например, он считал, что комета 1337 года была ответственна за внезапное начало войны между Англией и Францией. С помощью таких исследований астрологи чувствовали себя более способными прогнозировать будущее, что обеспечивало им большую аудиторию. Кроме того, астрологические события обладали непосредственной притягательностью для народа, мало что понимавшего в астрологии, и могли оказывать сильное политическое действие. Комета 1402 года приветствовалась в Уэльсе как благоприятное предзнаменование для восстания Оуэна Глендовера и была большим моральным ускорителем. Защита мунданной астрологии Конрадом Хейнгартером (1430-1500), придворным астрологом Иоанна II, герцога Бурбонского, свидетельствует, что в пятнадцатом столетии имелись образованные критики мунданной астрологии, хотя главные из них, такие как Пико делла Мирандола (1463-99), в общем принимали основы натуральной астрологии. Это служило мотивацией для мунданных астрологов делать свое искусство более точным.

Широкая потребность в предсказаниях в сочетании с благоговейным ужасом, с которым относились к кометам, как, например, к комете 1402 года, неизбежно вела к популяризации мунданной астрологии, и в конце четырнадцатого столетия астрологи начали обращаться к массовому рынку. Именно в 1370-х годах Паоло Дагомари опубликовал во Флоренции первое годовое предсказание на наступающий год. Первым сохранившимся прогнозом на год было "Суждение о 1405 годе" Бласиуса де Парма.

В этой работе Бласиус предсказал очень плохую погоду, пожары, кораблекрушения, изобилие вина, сливочного и растительного масла и зерна (и инфляцию цен), болезни лошадей, мулов и верблюдов, венерические болезни, болезни сердца, проказу, чуму, незаконные рождения и бунты среди бедняков. В довершение этого пессимистического взгляда он подтвердил, что война между Венецией и Флоренцией, Миланом, Павией, Генуей и Римом будет продолжаться, причем последние четыре города пострадают наиболее сильно. После изобретения печатания со сменным шрифтом, около 1450 года, подобные предсказания стали получать все большее распространение, и первый ежегодный альманах был напечатан уже в 1469 году.

Шестнадцатое столетие было свидетелем продвижения астрологии в новые области Европы, что стимулировалось распространением печатного слова, культурой Ренессанса и ростом университетов в Северной и Западной Европе. Прессбургский университет в Венгрии был основан королем Матиашем Корвинусом в 1500 году во время, выбранное астрологом Региомонтаном. Университет достиг кратковременной известности благодаря искусству его специалистов по астрологии, но, к сожалению, его пришлось закрыть из-за войны с турками.

Астрология появилась в университетах и при дворах северной Германии, Венгрии, Скандинавии и Польши, в Англии же она получила очень быстрое признание, поскольку Англия в это время оказалась особенно сильно вовлечена в политику. Астрологи в определенной степени привыкли быть вовлеченными в политику, уже исходя из той позиции, которую часто занимали. В двенадцатом столетии астрологию использовали как предлог политические оппоненты архиепископа Герарда Йоркского, чтобы добиться отказа от его похорон в соборе, а в 1491 году французский придворный астролог Симон де Фаре оказался козлом отпущения для парламента и Сорбонны в войне с Карлом VIII. Астрологи порой принимали пристрастные национальные точки зрения, как, например, Томас Браун, придерживавшийся проанглийских взглядов относительно Аррасского договора, или Гильом Постель, заявлявший в шестнадцатом столетии, что Франции астрологически суждено быть центром всеобщей религии и монархии. В Англии же астрологи оказались вовлеченными в политику с самого начала.

Астрология появилась в Англии в то время, когда происходил фундаментальный сдвиг в политике от феодализма к более современному стилю управления, сдвиг, сопровождавшийся глубокими экономическими, социальными и религиозными изменениями. Астрология существовала в Англии до шестнадцатого столетия в основном как придворное занятие, поощрявшееся королями Ричардом II и Генрихом VI, как дополнение теологии у средневековых ученых, а позже у реформаторов, как Виклиф, или в виде медицинской астрологии. Имеются намеки на астрологическую практику еще в 1186 году, хотя большинство ученых и практиков, как Томас Браун или Роджер Бэкон, видимо, больше тянулись к более плодородной почве материковой Европы. Лишь в 1442 году можно назвать астрологического консультанта в Лондоне, но после этой даты, по-видимому, началось быстрое распространение астрологии. и первые альманахи появились около 1473 года.

Возможной причиной того, что астрология столь быстро и прочно укоренилась в Англии, было особенно обостренное внимание англичан к политическим прогнозам, и многие прогнозы, в том числе артурианские, составляли важную часть пропагандистских действий в столетних династических войнах Роз. Генрих VII, первый в длинной цепи монархов, поддерживавших астрологию, сознательно использовал эту связь и свое кельтское происхождение, назвав своего старшего сына Артуром и имея в виду, что он будет править, как король Артур. О нехватке в это время в Англии астрологических талантов свидетельствует доверие Генриха к итальянскому астрологу Вильяму Паррону, который ранее заработал себе репутацию, предсказав падение Людовика Сфорца Миланского. Паррон основал в Лондоне очень успешное дело, предлагая высокоспециализированные советы богатым и могущественным и общие предсказания пылким массам. Паррон открыл первую в Англии регулярную службу ежегодников в 1481 году, но быстро потерял благосклонность после того, как предсказал долгую и счастливую жизнь королеве незадолго до ее смерти.

Политическое значение астрологии было наиболее заметным в Англии в мире придворных интриг и тайной политики. Причиной недоброжелательства к Паррону была потеря королевского покровительства. существенного условия общественной практики в то время, когда антиправительственные заговорщики стремились получить астрологические советы. Правительство было чрезвычайно чувствительно к публичным высказываниям астрологов, в начале шестнадцатого столетия некоторые из них были казнены за неосторожные предсказания. Один астролог, Роберт Аллен, был привлечен правительством к ответу за то, что предсказал раннюю смерть короля Эдуарда VI, и предсказание это по иронии судьбы оказалось верным. При Генрихе VIII (1509-47) центральные фигуры дворцовой политики использовали астрологов, известно, что кардинал Уолси, первый канцлер Генриха, имел гороскоп короля, что позволяло прогнозировать его решения и выбирать время событий. Но это не помогло канцлеру предвидеть собственное последующее падение и опалу. Томас Кромвель, третий канцлер Генриха и творец английской Реформации, использовал королевского составителя альманаха в качестве посла, докладывавшего ему об отношении в Европе к его патрону. Очевидно, оба придворных глубоко интересовались этим предметом, поскольку сам Генрих относился к нему с энтузиазмом, так во время его правления епископы получили указание не критиковать астрологию. У Генриха служили два астролога: немец Николае Кратцер и английский астролог Джон Робине. Робине продолжал служить преемнице Генриха, Марии I, и, несомненно, она пользовалась его консультациями относительно планов своей сестры и соперницы принцессы Елизаветы, в то время как Елизавета консультировалась у молодого Джона Ди по поводу намерений Марии.

Английская астрология многим обязана континентальным астрологам, таким как Паррон и Кратцер, а визит Джерома Кардана, великого итальянского математика, прибывшего для построения гороскопа Эдуарда VI, явился важным стимулом развития астрологии.

Кардан приехал по приглашению воспитателя Эдуарда, Джона Чика, также астролога, но визит его был не вполне успешным. Кардан дал ретроспективные толкования - он связал Реформацию с соединением 1553 года Меркурия, Марса и Юпитера в Овне, - но также сделал обескураживающее предсказание долгой жизни короля как раз накануне его смерти. Однако, присутствие Кардана было вдохновляющим, потому что это был один из крупнейших мировых ученых тех дней, и молодые математики Джон Ди и Леонард Диггс получили сильное впечатление. Диггс и Ди были истинными основателями английской астрологии, а Ди, после консультации Елизаветы во время ее тюремного заключения, стал королевским астрологом. Он выбрал время коронации Елизаветы в 1558 году, задача, надо признать, была выполнена им блестяще, в дальнейшем он использовался королевой и ее ведущими администраторами в качестве странствующего дипломата и шпиона. Одной из важнейших его работ была помощь в формировании внешней политики, особенно, в отношении возможного замужества королевы, через построение натальных карт европейских королей и князей.

Как и у ее предшественников, одним из основных занятий Елизаветы было ограничение распространения в обществе неблагоприятных предсказаний. Еще в 1530-х годах императорский посол Чапуис докладывал своему астрологически мыслящему патрону Карлу V о силе влияния предсказаний на подъем народных чувств в Англии; имея это в виду, правительство запретило мрачные предсказания Нострадамуса на 1558 год, чтобы они не вызвали беспокойства. Сама Елизавета достигла большого уважения тем, что игнорировала комету 1577 года, которая, как всеми ожидалось, должна была принести сильные изменения. Она подвергла цензуре поток предсказаний, но не запретила их полностью. К 1600 году в Англии издавалось шестьдесят альманахов, но в 1581 году правительство запретило обсуждение таких чувствительных вопросов, как свадьба королевы или наследование трона.

Ко времени смерти Елизаветы в 1603 году, английское общество было охвачено важнейшей социальной и экономической трансформацией, глубокие политические и идеологические последствия которой достигли кульминации в гражданской войне и республике 1640-50-х годов. Астрология играла мощную роль в массовой политике и использовалась на всех уровнях - для пропаганды, усиления теологии, поддержки политических требований и особенно для консультирования главных политических лидеров по вопросам выбора оптимального времени и стратегии.

Возник спрос на астрологов, во-первых, как консультантов политических лидеров, и во-вторых, как на советчиков для громадного числа простых людей, жизни которых были разрушены войной. Выдающимся астрологом этого времени был Вильям Лилли, одновременно дававший советы и роялистскому, и парламентскому лагерям. Слава Лилли частично была связана с его альманахом, который в 1649 году был продан в 30 тысячах экземпляров, и его популярность была такова, что его присутствие на стороне парламентской армии, по крайней мере, в одном случае, рассматривалось как причина ее победы. Говорят, что он был более полезен парламентской армии, чем полдюжины полков.

Другой причиной известности Лилли было то, что он являлся первым в те времена газетным астрологом. Его пропагандистские способности были таковы, что в марте 1649 года его попросили вести колонку в одной из новых газет, возникших в возбужденной атмосфере того времени. Некоторые астрологи, в том числе великий врач и ботаник Николае Кульпеппер, демонстративно приняли сторону республиканцев, открыто включившись в политику и активно влияя своими предсказаниями на свержение европейских монархий. Однако, в те времена у астрологов было мало выбора в принятии политической окраски, и многие очень симпатизировали силам революции. Другие, как англичанин Георг Вартон, с готовностью стали служить интересам короны.

Астрология в Англии, после восстановления монархии в 1660 году, на время сохранила свою популярность. Многие из ведущих интеллектуальных фигур проявляли к ней большой интерес, а Элиас Эшмол несколько раз консультировал Карла II по поводу времени произнесения важнейших речей. В самом деле, интерес Карла к астрологии был таков, что Людовик XIV Французский в 1669 году направил в качестве посла астролога, аббата Прегнона к Карлу, однако, Карл был разочарован, когда аббату не удалось предсказать победителей конных состязаний. Брата Карла, Якова II, воспитывал астролог, Энтони Эшам, позднее назначенный послом в Мадрид. Последним английским политиком, о котором известно, что он консультировался у астролога, видимо, был сэр Джон Тренчард, государственный секретарь Вильяма III. Всего между 1663 и 1673 годами на улицах английских городов было продано не менее четырех миллионов экземпляров альманахов с мунданными прогнозами.

В остальной Европе астрология, после середины пятнадцатого столетия, следовала сходным курсом, расширяя свои позиции. Тогда говорили, что "астрология царила во многих европейских дворах". Центрами активности были по-прежнему Италия и Франция. Лука Гаурико достиг выдающегося успеха, предсказав в 1529 году Алессандро Фарнезе, что он станет папой. Когда Алессандро удалось стать папой Павлом III, он не только вознаградил Гаурико. сделав его епископом Гуффони, но и превратил папский двор в центр астрологической активности. Гаурико ранее предсказал пятнадцатилетнему Джиованни де Медичи, что он будет папой, и он стал папой Львом Х в 1513 году. Он также успешно предсказал смерть Павла III в ноябре 1549 года. Позднее Гаурико снизил свой рекорд, предсказав, что Генрих II Французский "проживет старость очень счастливо и в расцвете сил". Но, к сожалению, Генрих умер молодым и насильственной смертью.

Более известна, чем Гаурико, фигура Нострадамуса, предсказания которого помнят и обсуждают до сих пор. Как и его современник в Англии Джон Ди, Нострадамус сочетал астрологию с магией. Его услугами пользовалась французская королевская семья. Он служил королеве-матери, Катерине де Медичи, ее супругу Генриху II и двум ее сыновьям - Франциску II и Карлу IX вплоть до своей смерти в 1566 году. Нострадамус также выпустил предсказания для массового использования, и политическая чувствительность, по крайней мере к некоторым из них, была такова, что, как уже отмечалось, в одном случае они даже были запрещены в Англии. Одним из его успехов было, несомненно, предсказание скромному монаху Фелису Перегги, что он станет папой; история, быть может, и вымышленная, но интересная в связи с тем, что Сикст V, Фелис, ответственен за папскую буллу, запрещающую юдициарную астрологию. Катерина пользовалась услугами, по крайней мере, четырех астрологов в одно и то же время, и консультировалась по одним и тем же вопросам и с Гаурико, и с Нострадамусом. Гаурико подготовил предсказание о Генрихе II, предупредив об опасности ослепления или смерти, если король сразится на дуэли в закрытом пространстве, причем опасность максимальна в возрасте сорока одного года. Катерина обратилась к Нострадамусу за другим мнением, но Мишель подтвердил, что на предупреждение следует обратить внимание. Именно на сорок первом году жизни Генрих был убит в результате ранения в голову на рыцарском поединке.

В Италии, несмотря на традиционное церковное предубеждение против юдициарной астрологии, папский двор в конце концов стал центром всех видов астрологии. Павел III, Лев Х и Адриан VI в шестнадцатом столетии поддерживали астрологов. Александр VI использовал астрологию в помощь своим военным операциям, а время коронации Юлия II было выбрано астрологически. Иннокентий VIII справлялся по хорарным картам относительно своих отношений с герцогом Миланским, хотя строгие христиане относились к хорарной астрологии еще более неодобрительно, чем к натальной. Однако, это благополучное положение дел длилось недолго, и после контрреформации, породившей пап с более благочестивым складом ума, юдициарная астрология была осуждена папскими буллами. Сторонники астрологии указывали, что эти буллы - одна Сикста V в 1586 году, другая Урбана VIII в 1631 году, были направлены в основном против предсказаний, тем самым оставляя в стороне натуральную астрологию и обычную натальную астрологию. В самом деле, мало что можно было сделать, чтобы избавиться от астрологов, потому что в тот момент, когда человек заболевал и вызывал врача, он одновременно вызывал и астролога, так как часто обе профессии объединялись. Эти буллы ограничили публикацию астрологических работ в Италии, но в результате значительно больше их стало публиковаться в Германии, где папская власть была слаба.

К этому времени стало наблюдаться более жесткое отношение к астрологии как со стороны религиозных лидеров Реформации - Лютера и Кельвина (хотя Меланхтон ее одобрял), так и контрреформации. Это настроение ни в коей мере не было универсальным, поскольку протестантские лидеры Англии шестнадцатого столетия в такой же мере полагались на астрологию, как и на Священное Писание, но все же оно оказало влияние на интеллектуальные круги. Например, в Болонском университете, который в течение столетий был процветающим центром астрологии, преподавание ее полностью прекратилось к 1572 году.

Прошло некоторое время, пока неодобрительное отношение повлияло на мир мунданной астрологии, в пятнадцатом, шестнадцатом и семнадцатом столетиях астрология пользовалась нерушимой популярностью и при дворах, и в народе. Император Фридрих III зависел от советов астрологов, а Карл V, самый могущественный монарх своего времени, консультировался у астрологов о ходе войны с Саксонией. В результате распространения университетов в таких городах как Краков, Вена и Прессбург, астрология прочно обосновалась в центральной Европе, а Германия дала двух самых выдающихся мунданных астрологов шестнадцатого столетия - Тихо Браге и Иоганна Кеплера. Эти два человека были пионерами в придании предмету нового качества - точности, которое как бы уравновешивало тенденции к оккультизму их коллег во Франции и Англии - Нострадамуса и Джона Ди. Как Браге, так и Кеплер известны главным образом своими астрономическими наблюдениями, но о Кеплере должны помнить и мунданные астрологи: он утверждал, что точного анализа можно достичь, только если астролог обладает знаниями политических дел - момент, который игнорируется слишком многими астрологами.

Астрологические карьеры этих двух людей оказались связаны самым интересным образом. Браге сделал ряд предсказаний о "новой звезде" 1572 года, появление которой столь сильно подрывало платоновскую концепцию астрологии. Предсказания Браге концентрировались вокруг появления с севера правителя, который опустошит Германию до 1632 года. Предсказание сбылось при помощи короля Швеции Густава Адольфа, который занял большую часть северной Германии и был убит в битве при Люцене в 1632 году. Основным противником Густава был великий полководец граф Валленштейн, у которого служил в качестве астролога Кеплер, коллега Браге. Нет сведений, что Кеплер выполнял какую-либо полезную для Валленштейна работу, тогда как Густаву так понравились предсказания, полученные им от английского астролога Вильяма Лилли, что он послал ему золотую цепь. Тихо Браге сделал также предсказания на основе комет 1577 и 1585 годов. Он поступил на службу королевской семье Дании и построил гороскопы королю Христиану и его семье. Тихо предсказал королю смерть в 56 или 57 лет, на тринадцать лет раньше, чем это произошло в действительности.

Во Франции папские ограничения в отношении астрологии проявились в запрещении ее в Сорбонне в мае 1619 года, однако покровительство ей при дворе сохранялось еще в течение полустолетия - Генрих IV вызвал Ларивье для присутствия во время рождения Людовика XIII в 1600 году, а Жан Баптист Морин был приглашен на роды Людовика XIV, будущего Короля-Солнца. Людовик XIII отправил на галеры двух астрологов за предсказание его смерти, это указывает на то значение, которое еще сохраняли политические предсказания; его же сын правил при упадке французской астрологии. Услугами Морина пользовался государственный секретарь Людовика XIV для своих дипломатических поездок. Морин достиг большого веса, пользуясь покровительством королевы-матери Марии де Медичи, кардинала Мазарини, назначившего ему пенсию, и королевы Польши, оказавшей финансовую поддержку изданию "Astrologia Gallica" в 1661 году. Однако, Людовик отказался назвать Морина официальным королевским астрологом и воспротивился предложению своего врача поставить Морина во главе команды из трех астрологов в Королевском Совете.

В Англии, Франции и во всей Европе мы видим в это время быстрое умирание астрологии. Она исчезала со дворов столь стремительно, что в 1680 году философ Пьер Бейль смог сообщить, что французский двор полностью освободился от "болезни" астрологии. Причину этой катастрофы и роль астрологии в восемнадцатом столетии пока никто по-настоящему не изучал.

Известно, что астрологию изучали в некоторых университетах, особенно в Саламанке, где занятия продолжались до 1770 года. Это показывает, что еще сохранялась поддержка образованных астрологов, хотя философский климат того времени был враждебен астрологии. Философы Просвещения, особенно Вольтер, проклинали ее как иррациональное суеверие, однако тогда, как и теперь, должна была существовать субкультура астрологических практиков и ученых. Несомненно, у простых людей существовала потребность в предсказании судьбы, а ученые более схоластического направления, такие как английский масон Эбенезер Сибли, передавали свои знания. Капитаны морских судов использовали астрологические советы о времени отплытия, и это могло быть довольно распространенной практикой, но сведений о связи астрологии и политики существует очень мало. Роль астрологических альманахов в политической пропаганде, видимо, была ничтожно мала, но, возможно, английские политики по-любительски занимались астрологией, как частью оккультизма, будучи членами декадентских аристократических обществ типа Клуба адского огня.

Интереснейшие сведения поступили из Америки, о том, что часть революционных лидеров, включая Вашингтона, Джефферсона и Франклина, были астрологами, и что время подписания Декаларации независимости было определено астрологически. Это представляется сомнительным, потому что традиция Просвещения, к которой они принадлежали, была враждебна астрологии, однако, все они были масонами и сознательно выбрали оккультные символы для эмблемы Америки.

Интересно, что хотя астрология не играла явной роли в политике, однако европейские дворы продолжали интересоваться оккультизмом, и в конце века масонство калиостровского "египетского обряда" было популярно среди декадентствующих аристократов. Помимо всего, это был период легендарного и вечного "графа Сен-Жермена". Можно не удивляться, что бездушные политики девятнадцатого столетия, столетия триумфа материализма, игнорировали астрологию, но именно в этом столетии произошло так называемое "возрождение оккультизма", принесшего с собой теософов и розенкрейцеров. Эти два направления придерживались мнения о неразрывной связи между историей и астрологией, глубоко повлиявшего на нацистскую идеологию, но сами члены этих групп были настроены резко против нацизма.

Нацисты использовали астрологию как искренне, так и для пропаганды, но их представление об астрологии кажется ограниченным. Астрология играла центральную роль в геополитических и расовых концепциях СС и различных оккультных фашистских групп. Один из основных теоретиков, Хаусхофер, возродил древнюю теорию периодического разрушения цивилизаций в своей концепции сменяющих друг друга периодов разрушения земли льдом и огнем. Говорят, что этот детерминизм обусловил готовность Гитлера разрушить Германию в конце войны, хотя неясно, в какой мере сам он был подвержен оккультным представлениям. Имеется только одно убедительное свидетельство использования Гитлером астрологии.

Есть данные, что в течение последних недель войны, министр пропаганды Геббельс старался поднять моральный дух Гитлера. Из канцелярии Геббельса вышел гороскоп Германской республики 1918 года и натальная карта Гитлера и, говорят, на их основе Геббельс сделал вывод, что Германии суждено победить в войне. Главными нацистами, наиболее вовлеченными в астрологию, были Генрих Гиммлер - шеф СС и помощник Гитлера Рудольф Гесс, до своего бегства в Шотландию в 1941 году. Именно Гесс привлек внимание властей к германским астрологам, хотя гестапо и ранее обращало внимание на астрологию как на источник возможного влияния на общественное мнение в связи с предсказаниями относительно войны. Утверждали, что Гесс бежал в Шотландию по совету астрологов, эта акция привела к массовым арестам германских астрологов гестапо. Большинство были освобождены, только Карл Эрнест Краффт, которого в Великобритании ошибочно считали астрологом Гитлера, умер в концентрационном лагере в 1944 году.

Британия ответила на интерес Германии к астрологии организацией пропагандистской кампании, сосредоточенной, в основном, вокруг подложных германских астрологических журналов, которые агенты союзников как бы случайно оставляли в общественных местах в Германии. Журналы содержали предсказания, направленные на ослабления морального духа немцев, типа: "21 апреля. Плохой день на Восточном фронте; 22 апреля. Плохой день для выхода в море, особенно, если командир - Овен". Британцы также использовали, по крайней мере, одного астролога - некоего Луиса де Воля - исходя из предположения, что если Гитлер использует астрологов, разумно знать, какие советы они ему дают, и также говорят, что астрологические предсказания погоды были гораздо удачнее, чем полученные более ортодоксальными методами.

Все это, к сожалению, не создало астрологии хорошей репутации, и редко в западном мире можно найти политика, проявляющего интерес к этой области. Некоторые имеют свои гороскопы, но все это не отличается от посещений гадалки. Слухи об использовании Ричардом Никсоном астрологии, возможно, не более чем спекуляция, но то, что Рональд Рейган активно пользовался услугами астролога Джоан Куигли, были подтверждено документально.

Интересно, что израильская секретная служба Моссад, одна из эффективнейших в мире, экспериментировала с астрологией и обнаружила, что карта Израиля действительно отражает разработанные ею мероприятия, такие как налет на энтеббский аэропорт. Говорят, что Советский Союз также использовал астрологию для анализа характеров, но это сообщение невозможно проверить.

Иное положение вне Европы и Северной Америки. Все политики индийского субконтинента и некоммунистических областей Юго-Восточной Азии используют астрологию. Наиболее значительный пример - госпожа Ганди, премьер-министр Индии, но и масса менее известных фигур также полагались на астрологов. Лон Нол, последний камбоджийский лидер периода вьетнамской войны, никогда не принимал решений, предварительно не посоветовавшись с астрологами, но можно лишь догадываться, какое влияние оказали астрологи на исход войны. В арабском мире султан Кабуз, лидер Омана - астролог; и шейх Ямани, саудовский министр нефти и один из могущественнейших людей мира, ни в одну поездку не отправляется без астрологических книг. Говорят, он предсказал собственную смерть.

Ясно, что многие политики мира сегодня и в мыслях не имеют когда-либо использовать астрологию, но также ясно, что многие другие ее используют. Удивительно, что мы так мало знаем о тех, кто ее использует и о степени ее влияния на их жизнь. Но говорят, что и те, кто ее использует, достигает очень малых положительных результатов. Посмотрим, насколько современный интерес к астрологии отразился на внимании к ней политиков и насколько на самом деле подобное развитие желательно. Но что несомненно, так это невозможность понимания наиболее тонких моментов политической истории без знания истории астрологии.

На демократическом Западе астрологов всегда терпели как забавное развлечение. Астрология была очень широко распространена в массах населения Великобритании, но интеллектуальный истеблишмент придерживался позиции, принятой в 17-м столетии - отношения, варьирующего между недоуменным презрением и злобным отвержением. Патрик Карри показал, насколько интеллектуальная враждебность к астрологии в Англии является политической по своей природе - это ощущение радикальности астрологии, а следовательно, ее опасности и необходимости подавления. Ганс Эйзенк показал, что это отношение превалирует сегодня среди ученых и психологов, создавая бессознательное предубеждение против астрологов, распространяющееся в какой-то мере, естественно, среди тех, кто получает социологическое и гуманитарное образование и, понятно, среди политических аналитиков.

В результате, даже когда астрология используется политиками, она игнорируется политическими комментаторами, на которых, как это принято считать, лежит ответственность за разъяснение широкой публике, что послужило основой принятых политических решений. Наиболее ярким примером является то, что произошло в 1988 году, когда Дональд Рейган обнаружил, что Рональд Рейган получал астрологические рекомендации через свою жену Ненси, возможность чего мы уже отмечали. Когда Джоан Куигли, астролог Рейганов, наконец прервала молчание, стало ясно, что она консультировала политиков на самом высоком уровне, оказывая серьезное влияние на переговоры между Востоком и Западом в критические годы, ведущие к окончанию холодной войны.

Во время радио- и ТВ-обозрений в США в 1987 году мы постоянно возвращались к возможности использования Рейганом астрологии, но ни один журналист этим не заинтересовался до публикации в 1988 году рассказа Дональда Рейгана. При отсутствии каких-либо серьезных международных кризисов публика отнеслась к этому как к классической истории "мертвого сезона" в прессе. В Великобритании истеблишмент воспринял эту историю как шутку. Так называемые "качественные" газеты видели в этом не более чем свидетельства дряхлости Рейгана, и, насколько нам известно, ни в одном "образованном" или информированном журнале не попытались проанализировать влияние консультаций Куигли на события 1980-х годов. "Санди таймс", например, дав очень скудное сообщение об этой истории, решила войти в контакт с британскими астрологами для получения комментария и поручила это Стефену Пайлу, ведущему очень краткий и фальшивый отдел светской хроники. Не было проявлено никакого интереса к выяснению действительной роли астрологии в формировании периода разрядки. Куигли вообще не получила какой-либо положительной оценки: в общем, образованные комментаторы характеризовали ее как потенциально опасную больную, несмотря на тот факт, что она взяла на себя инициативу дать совет Рейгану прекратить антисоветскую риторику начала восьмидесятых годов об "империи зла" и иметь дело с Михаилом Горбачевым.